«Восток очаровывает, и важно не потерять голову»

Прием в бакалавриат этого года станет первым на недавно созданном в Высшей школе экономики отделении востоковедения. О том, как правильно готовить востоковедов и какие испытания ждут студентов, смотрящих на Восток, рассказывает заведующий отделением Алексей Маслов.

— Алексей Александрович, в чем заключается специфика изучения стран Азии?

— Прежде всего нужно определиться с понятиями. Востоковедение — это отдельная наука, которая изучает не только Азию, под «востоковедением» традиционно у нас еще подразумевается и изучение Африки. Востоковедение как наука первоначально вышла из филологии, и еще в XVIII-XIX веках в ее рамках изучали в основном только восточные языки. Вообще интерес к Востоку был скорее этнографический. Но потом оказалось, что просто ограничиваться восточными языками невозможно — там свой образ мышления, своя психология, своя практика жизни, торговли, взаимоотношений с людьми.

Ведь в чем специфика востоковедения? Можно блестяще знать китайский язык, но в пух и прах провалить какие-нибудь важные переговоры с восточным партнерами — и такие случаи были. Можно великолепно владеть арабским языком и при этом провалить государственный контракт на миллиарды долларов — и такое тоже было. Это происходит потому, что язык сам по себе всего лишь инструмент общения, важный инструмент, но далеко не единственный. Не меньшую роль играет как раз знание этнических и этнографических характеристик. Поэтому в востоковедении изучают, помимо языков, историю, литературу, археологию, особенности социальных и экономических отношений, формальные и неформальные связи в политике и бизнесе, практику дипломатических отношений и другие аспекты культуры Востока.

— Какие цели преследовало создание отделения востоковедения в Вышке?

— Долгое время Россия, равно как ее предшественник Советский Союз,  была достаточно закрытой страной. Отношения с Востоком строились так же, как отношения с другими социалистическими странами третьего мира, типология интеракций была проста, и большого числа специалистов по Востоку не требовалось. Но сейчас оказалось, что востоковедов катастрофически не хватает. Получилось, что у нас отношения с Китаем, Японией, арабскими странами развивались значительно быстрее, чем подготовка профессиональных специалистов.

В сфере высшего образования нередко предпринимались попытки исправить эту ситуацию. На факультетах — юридических, экономических, политологических — вводилось изучение восточных языков. Но это был самообман. Квалифицированных специалистов по Востоку просто за счет преподавания языка не подготовишь. Человек может быть прекрасным экономистом, но, если он не знает клановой структуры Китая или особенностей внутренних взаимоотношений в Японии, серьезного экономического проекта ему там осуществить не удастся. Создание отделения востоковедения в Вышке — это попытка восполнить нехватку экспертов в этой сфере. Кроме того нужно учитывать еще один фактор. В России открывается все больше иностранных образовательных центров, в том числе китайских и арабских, которые предлагают свое видение, свою концепцию истории и взаимоотношений между странами. А России нужно изучать Восток, все-таки исходя из ее собственных интересов.

— Кем смогут стать ваши выпускники? Профессионалами какого рода они будут?

— Прежде всего это люди, которые сразу по окончании бакалавриата готовы практически работать, что называется, на восточном направлении. Они будут хорошо знать язык как на уровне профессионального, так и на уровне повседневного общения. Таких специалистов можно использовать на государственной службе, к примеру, в аппарате Президента, правительства, в экспертных структурах при правительстве для обслуживания внешнеполитических и внешнеэкономических связей. Во-вторых, это сотрудники крупных государственных и акционерных обществ, скажем, «Газпрома», «Роснефти», «Лукойла», которые активно работают на азиатском рынке. В-третьих, это сотрудники среднего звена на уровне экспертно-аналитических центров, которые обычно готовят аналитические материалы для тех же крупных корпораций. В-четвертых, это кадры для академической науки. Хочу обратить внимание, что мы готовим фундаментально образованных востоковедов — наши выпускники, условно говоря, смогут и Конфуция читать в подлиннике, и вести беседу о современных тенденциях в экономическом развитии Китая. Наконец, мы будем готовить людей для работы в информационных агентствах, способных грамотно освещать и анализировать события, происходящие в азиатских странах.

— Насколько широкой будет языковая программа на отделении?

— В этом году у нас запускается три языка — китайский, японский и арабский. Они сейчас наиболее востребованы на рынке, и мы этот спрос не можем игнорировать. Здесь есть одна особенность, о которой мы честно говорим. Открыть преподавание восточного языка — не великая хитрость, это вопрос «политического решения», но проблема в другом — нужно обеспечить уровень страноведческой подготовки по крайней мере не ниже, чем в других вузах. Так вот разработанная нами методика преподавания и структура курсов по изучению Китая, Японии и арабских стран позволяет нам вывести студентов на высочайший уровень подготовки, сравнимый с британской школой, которая традиционно считается лидером в плане подготовки востоковедов.

— А кого вы считаете своими главными конкурентами внутри России?

— Вообще направление подготовки «Востоковедение, африканистика», которую получат наши выпускники, очень редкое в России. Мы предлагаем такой набор и объем знаний об азиатских странах, которым, например, обычный выпускник «международных отношений» или «истории» не обладает. В этом смысле мне даже трудно назвать вуз или факультет, который бы являлся нашим «профильным» конкурентом. Несмотря на то, что в России есть очень профессиональные центры подготовки востоковедов, но их крайне мало — конкуренции в этом области практически нет.

— Но готовить африканистов в первый год своей работы отделение не планирует?

— Это так. В целом же это направление очень перспективное, ведь Россия пытается укрепить свои интересы в странах Африки, где сейчас заметно усиливается присутствие Китая. Чтобы составить конкуренцию Китаю, нам понадобятся свои специалисты, но, как я уже отмечал, мы не можем не учитывать тенденции рынка, а он пока серьезного спроса на африканистов не предъявляет.

— Какие базовые курсы будут предложены студентам на отделении востоковедения?

— Знаете, ко мне недавно обратилась мама одной из абитуриенток с таким вопросом: «Вы находитесь при факультете философии, так что же, вы одну только философию Востока и будете изучать?» На самом деле на факультете философии мы «находимся» потому, что он выступил инициатором создания нашего отделения. Но готовим мы студентов не по философии, а по стандартам востоковедения, и подготовка разбита на несколько блоков. Первый блок — историко-культурный, куда входит как общая история Востока, так и история страны изучаемого языка, а также изучение культуры, литературы, живописи, каллиграфии, визуального искусства вплоть до современного кино и театра. Здесь же изучаются культурные традиции, этнология и этнопсихология страны. Второй блок — философско-религиоведческий. Он занимает около 15-20 процентов всего комплекса дисциплин, это классическая философия Востока, конфуцианство, исламистика, в том числе и их современные направления. Изучаем мы, безусловно, и буддизм. Третий блок — социально-экономический, включающий изучение тенденций экономического развития. Но мы не ограничиваемся только, например, современными показателями ВВП и производительности труда. Мы изучаем и историю развития традиционных экономических и социальных структур в азиатских странах, и микроэкономику этих стран, и роль азиатских экономик в глобальных экономических процессах. Четвертый блок — социально-политический, в который входит, среди прочего, изучение системы реализации власти и политической иерархии. Очень важно понять, что власть на Востоке не просто сильна — она, в отличие от Европы, еще и сакральна. Наконец, мы знакомим студентов с нормативно-правовой базой конкретных стран, без знания которой невозможно ни грамотно составить международный контракт, ни открыть и зарегистрировать новое предприятие.

— Какие специальные курсы предусмотрены в соответствии с учебным планом?

— Они будут охватывать те аспекты жизни, с которыми нашим выпускникам придется так или иначе столкнуться в этих странах. Перечислю только несколько названий курсов: «Национализм и революции на Востоке», «Зарубежные азиатские диаспоры и миграция» «Практика дипломатической работы на Востоке», «Практикум современного общения на Востоке», «Прогностика и модели развития Востока», «Клановые и социальные элиты на Востоке» и так далее.

— Алексей Александрович, вы сказали, что выпускники отделения смогут свободно владеть восточным языком. Как будет строиться процесс обучения языку?

— Мы планируем использовать такую методику, чтобы языковая подготовка, которую мы предлагаем, совпадала с международными стандартами тестирования. Это нужно не только для хорошего знания языка. Я часто сталкиваюсь со случаями, когда российские студенты, хорошо знающие китайский язык, приезжая на стажировку в китайские университеты, не могут пройти аттестацию для обучения на неязыковых курсах. Происходит это из-за несовпадения стандартов. Студенты, прошедшие наши курсы, с такой проблемой не столкнутся.

Что же касается непосредственного обучения языку на отделении, то мы для этих целей активно будем использовать мультимедийные технологии. Восточный язык нельзя выучить как английский или французский, его нужно прочувствовать. Банальным заучиванием фраз успеха не достигнешь, поэтому изучение языка у нас будет тесно связано с культурным аспектом, и многие преподаватели, читающие языковые курсы, одновременно будут читать курсы по культуре. Другая особенность нашей методики — это разбивка языкового курса на «наползающие» друг на друга подкурсы, которые необходимо будет сдавать как отдельные модули. Студент в один момент времени должен изучать два подкурса, скажем, практику разговорного общения и практику делового общения. Это позволит ему одновременно находиться в нескольких языковых средах, что очень важно, так как восточный язык меняется в зависимости от конкретной среды и ситуации. Проще говоря, язык, на котором вы выступаете на конференции, язык, на котором вы говорите в ее кулуарах, и язык, на котором вы общаетесь за ужином в ресторане, — это три разных языка. Если вы этой разницы не почувствуете, вас не будут воспринимать как часть данной культурной среды.

— Но воспринять китайский или японский язык и культуру без непосредственного общения с носителями этой культуры очень трудно...

— Поэтому одним из ключевых элементов языковой подготовки на нашем отделении будут языковые стажировки, которые будут обязательными, будут засчитываться как практика и за которые также будут выставляться кредитные единицы. Сейчас мы заключаем договоры с крупнейшими университетами — Токийским университетом, Университетом Васэда в Японии, Пекинским народным университетом, с университетами иностранных языков в Пекине и Шанхае. Причем принцип один: нашими партнерами в этих странах являются только вузы, равноценные нам по уровню подготовки. В дополнение к этим стажировкам, которые идут с потерей года — а по-другому тут нельзя, — у нас скорее всего будет запущен цикл летних и зимних курсов как в стране изучаемого языка, так и в университетах Германии и Англии, где наши студенты смогут прослушать курс лекций о современных тенденциях в востоковедении.

— Поступающие на отделение должны будут сдавать ЕГЭ по русскому и иностранному языку и по истории. А каких еще знаний вы ждете от абитуриентов и кого вы бы хотели видеть у себя на отделении?

— Я, наверное, буду оригинален, но я не хочу зазывать к нам студентов, потому что учиться у нас будет действительно трудно. Те, кто к нам придут, в первый год обучения могут испытывать колоссальный интеллектуальный стресс. Нужно отдавать себе отчет в том, что придется погрузиться в огромный пласт культуры, которому несколько тысяч лет и которая развивалась непрерывно в течение всего этого времени. Нам нужны студенты мотивированные — Восток всегда находится на острие дискуссий, и просто отсидеться в сторонке и отмолчаться здесь не получится. В то же время нам нужны люди со спокойным сознанием. Восток очаровывает и захватывает, и важно не потерять голову, а сохранить способность трезво воспринимать и анализировать происходящее.

— Сколько бюджетных мест планируется на отделении востоковедения?

— В этом году на отделение выделено 25 бюджетных мест, часть из которых отводится победителям олимпиад. Но я хочу обратить внимание еще вот на что: хотя мы даем большее количество специализированных дисциплин, чем любой другой вуз, руководство Высшей школы экономики приняло решение установить стоимость платного обучения на нашем отделении ниже стоимости обучения на аналогичных факультетах в Москве и по России.  

— Алексей Александрович, а что вы можете предложить и посоветовать тем, кто еще не готов полноценно обучаться на отделении, но интересуется Востоком?

— Уже в октябре мы запускаем на бесплатной основе Школу юного востоковеда, в которой наши преподаватели раз в две недели будут проводить занятия для школьников. Также мы запускаем открытый лекторий для тех, кто интересуется вопросами востоковедения и современными проблемами Азии — спрос со стороны студентов самых разных факультетов на такие открытые лекции очень велик. Мы запускаем целый ряд информационных ресурсов, где будут публиковаться материалы по Востоку. Это одна из главных задач отделения, потому что основная масса выпускающейся сегодня литературы о культуре Востока либо очень неинформативна и непрофессионально написана, либо просто нечитабельна. К публикации материалов мы надеемся привлекать студентов.

Вообще же наше отделение будет расти, у нас запланировано открытие целого ряда новых кафедр, но вводить мы их будем постепенно. То же самое касается процесса расширения списка изучаемых языков. Если у студентов и абитуриентов будет возникать такая потребность, она не будет проигнорирована. Пишите на сайт, пишите на форум — мы всегда отреагируем.

Олег Серегин, Новостная служба портала ГУ-ВШЭ