Бразильский студент приехал в Россию, чтобы осуществить свою мечту

Висенте Гиакаглини Ферраро из Бразилии еще в детстве заинтересовался Россией, самостоятельно начал изучать русский язык и приехал сюда на учебу. Сейчас он учится в Высшей школе экономики на магистерской программе «Прикладная политология». В интервью новостной службе ВШЭ Висенте рассказал, чем его привлекла Россия, почему он выбрал Вышку и почему его радует наступление холодов.

Когда мне было 13 лет, я начал мечтать о России. Россия для нас, бразильцев, — это экзотика. У нас нет снега, нет такого климата, культура совсем другая. Вообще я думаю, что чем больше отличается культура, тем интереснее опыт знакомства с ней. И Россия — это такая страна, которая больше всего отличается от Бразилии.

Почему мечта возникла именно тогда? Это было сразу после терактов 11 сентября, которые возмутили меня. Мне хотелось понять, почему люди так поступают, и это вызвало мой интерес к изучению международных отношений. А уже потом в школе на уроках истории мы затронули тему Холодной войны — я видел, что в учебниках показывают Россию такой, какой, возможно, ее показывают в США — что здесь все плохо, все страшно. Я не верил этому и решил изучать русский язык, чтобы об истории этой страны узнать от самих русских.

Я заглянул на русские сайты и сильно заинтересовался языком — алфавит мне показался очень красивым. Потом я пошел в букинистический магазин в маленьком городе, где жила тетя, и случайно нашел очень хорошие советские учебники. К сожалению, в Бразилии мне было почти не с кем общаться на русском. Только один раз в мой город (Сан-Висенте) приехал русский парень из Хабаровска учиться по обмену. Он мне помогал, но там был мало времени.

Два года назад (мне было 23 года) я приехал в Белгород — в Белгородском государственном университете есть подготовительный факультет по русскому языку, на котором я обучался восемь месяцев. В Бразилии есть компания, Российско-бразильский альянс, которая занимается организацией студенческих обменов, они дают возможность приехать и учиться в Белгороде, Курске или Москве. Если бы речь шла о магистратуре, я бы выбрал Москву — позже так и случилось. Но учиться русском языку на подготовительном отделении мне показалось более интересным в провинции.

Во всем мире политологи хорошо разбираются в политике, но иногда забывают, что существует такая тёмная тема, как экономика. Для того чтобы выполнить политические программы, нужны деньги

Теперь у меня есть представление и о российской столице, и о том, как живут средние российские города — это совершенно разная жизнь. Я отмечал Масленицу и в Белгороде, и в Москве, и мне кажется, что в Белгороде это делают более по-русски, там более заметны национальные традиции и обряды. На Крещение в мороз я искупался в проруби и почувствовал, что стал немного русским.

Все всегда спрашивают про климат: «Вы из Бразилии? Вам, наверное, очень холодно здесь?» Но проблема не в холоде, а в том, что зимой, но еще больше осенью не хватает солнца. На самом деле, когда я вижу в мобильнике прогноз, что наступают морозы, я радуюсь, потому что скорее всего это значит, что будет солнечная погода. Для меня это праздник.

С другой стороны, летом я чувствую себя так, словно это лучшее место на свете. Меня очень впечатляют закат в 23 часа и восход солнца в 3 часа ночи. У нас в Бразилии продолжительность дня не сильно меняется. Даже летом закат в 19 часов с чем-то, а восход в 7 часов. Еще одно явление природы, которое меня сильно удивляет — это золотая осень.

В Белгороде я жил в общежитии вместе с другими иностранцами, и это тоже был очень интересный опыт. У нас был очень хороший куратор, Дарья Владимировна Халявина, и к нам иногда относились как к школьникам. У меня даже возникло такое чувство, будто я заново родился и вырос в русской школе — было очень приятно.

Самое любопытное различие между бразильцами и русскими, к которому трудно привыкнуть, — это то, что русские очень честные, а бразильцы предпочитают быть вежливыми — они говорят то, что вы хотите услышать. Возьмем для примера одежду. Если вы одеваетесь стремно и спросите об этом бразильца, то он все равно скажет вам, что все прекрасно. А русские наоборот — скажут, как есть: у тебя стремная одежда. Это может быть обидно. Вначале, когда я жил в Белгороде с другими иностранцами, я не обижался на русскую прямолинейность — воспринимал ее как необычный культурный опыт. А вот в Москве, когда оказался среди русских студентов, стал порой обижаться. И у того, и у другого поведения есть свои минусы и плюсы. Здесь я стал более честным, но в Бразилии мне нужно будет быть аккуратнее, потому что люди могут обидеться.

Еще одна вещь, к которой пришлось привыкать, — это правила приветствия. В Бразилии парень здоровается с парнем рукопожатием, а с девушкой — поцелуем в щеку. Я так и поступал в первые недели в Белгороде. Девушки, конечно, были озадачены моим поведением, и я сам понял, что делаю что-то не так. Но мой друг, увидев, что происходит, предупредил меня.

Другую ошибку я сделал, когда меня позвали в гости. В России, когда вас приглашают, то устраивают целый банкет — очень много еды и напитков. Но гости приходят с подарком, а я этого не знал и пришел без ничего — как это делается в Бразилии. Теперь я слежу за традициями и покупаю что-нибудь.

Я окончил бакалавриат по международным отношениям в Папском католическом университете в Сан-Паулу. Я занимался исследованиями социальных и политических отношений на границе Бразилии с Парагваем и Боливией. Мне очень нравилась эта работа — часто проводил полевые исследования (брал интервью у местного населения, преподавателей, врачей, чиновников, политиков). Самое интересное — это то, что там нет никаких барьеров: можно пересечь границу, просто перейдя улицу. Все там говорят на двух языках — и на испанском, и на португальском. Часто смешивают их, как суржик.

Но у меня было такое ощущение, что в магистратуре мне нужно было выбрать более специфическую тему, потому что международные отношения охватывают очень много тем, но не углубляются в каждую из них. Я подумал, что интереснее всего заняться политологией — чтобы понять, как устроены отношения между странами, важно узнать, что происходит в их внутренних делах. Внешняя политика является отображением внутренней политики. А что может быть интереснее и выгоднее, чем изучать политологию в стране, которую я люблю?

Ближе к окончанию подготовительного факультета в Белгороде я стал искать магистерские программы в Москве и Питере. И даже поступил в два вуза — в Вышку и в один петербургский вуз. Я поехал в Москву и Питер, чтобы поближе узнать вузы и программы. В Петербурге мне все рассказали, в Москве тоже, но в Москве это сделали таким образом, что я чувствовал, что ВШЭ заинтересована в моем поступлении. То есть не только я хотел поступить в этот университет, но и университет хотел, чтобы я в него поступил. Такое ощущение мне дала Ирина Петровна Моссаковская. Я уже говорил, что в Белгороде у меня был куратор, которая стала для меня почти второй мамой, а Ирину Петровну я в шутку называю своей московской мамой.

Очень положительная черта Вышки — это то, что вы можете выбрать курсы с других факультетов. Я несколько раз выбирал курсы по экономике, потому что ВШЭ очень сильна в этой сфере. Во всем мире политологи хорошо разбираются в политике, но иногда забывают, что существует такая тёмная тема, как экономика. Для того чтобы выполнить политические программы, нужны деньги.

Как-то раз в клубе мой друг бразилец попал в неприятную историю, его вроде собирались бить, но когда я сказал, что мы бразильцы, эти ребята вместо драки начали с нами фотографироваться

Мои друзья, которые учатся в других университетах в других городах, говорят, что преподаватели там не очень доступны для студентов, держатся в стороне от них. Но я не увидел большой разницы во взаимоотношениях между преподавателем и студентом в Бразилии и в Вышке. Только один раз я встречался, как говорят, с «советским преподом», для которого важно запомнить и пересказать. В Бразилии у нас другой подход — главное не запоминать, а уметь обсуждать эту тему, от нас преподаватель требует наших точек зрения. В Вышке мне показалось, что у большинства преподавателей такой же подход.

Есть вещи, которые я изучал в Бразилии на португальском и которые я никогда не понимал. А тут на русском языке мне наконец сумели их объяснить.

Я никогда не забуду, что моим первым занятием в Вышке была пара Бориса Макаренко. Он так подробно рассказывал о российской политике, это было так убедительно, что я в первый же день решил: хочу, чтобы Макаренко был моим научным руководителем. Сейчас я продолжаю с ним общаться и два раза прошел практику в его Центре политических технологий. Диссертацию я пишу, сравнивая, как взаимодействуют федеральная исполнительная власть, законодательная власть и главы регионов в Бразилии и России.

Сейчас очень интересный момент для меня как для политолога, который находится в России. Интересный, но не очень приятный. Потому что речь идет о войне, о санкциях, о недружественных отношениях.

Я считаю, что нахожусь в безопасном месте. Про Россию я слышал несколько историй о нападении на иностранцев, особенно тех, у кого не русская внешность. Мне иногда говорят, что я похож на кавказца, со мной даже как-то пыталась девушка говорить по-армянски. А с другой стороны, когда я стою в метро, ко мне подходят спросить станцию, так что многие не воспринимают меня как иностранца. Но у меня такое ощущение, что в России хорошо относятся к бразильцам. Когда я говорю, что я из Бразилии, меня зовут в гости. Как-то раз в клубе мой друг бразилец попал в неприятную историю, его вроде собирались бить, но когда я сказал, что мы бразильцы, эти ребята вместо драки начали с нами фотографироваться.

Это проблема — я осуществил мечту о России, а другую мечту пока не нашел

Когда я был в бакалавриате, я мечтал о дипломатической службе. У меня в Москве несколько друзей-дипломатов, я помогал им организовать мероприятие в бразильском посольстве, связанное с возможным проведением турнира БРИКС по футболу. Это интересная жизнь, путешествия, хорошая зарплата, участие в крупных мероприятиях, но я думаю, что это не мое. Я вижу себя в науке — думаю о том, чтобы поступить в аспирантуру в Бразилии либо в Европе. Поначалу думал о США, но я хочу продолжать изучение российских отношений, а для этого нужно быть поближе к стране. Если буду учиться, например, в Лондоне, то смогу приезжать сюда, чтобы провести какое-то исследование или просто встретиться с друзьями. Другой путь — это государственная служба, я хочу приносить пользу своей стране и видеть, как моя работа помогает изменить что-нибудь в политике.

Семья меня всегда поддерживала. И поэтому я хочу подарить маме путешествие в Россию — хочу, чтобы она приехала на выпускной в июне. Она была за границей только один раз в жизни, и то недалеко от Бразилии. Сейчас у нее будет возможность узнать совсем другой мир. Она сама говорит, что никогда в жизни не думала, что когда-нибудь попадет в Россию. Когда был мой выпускной в Бразилии в бакалавриате, я в нем не участвовал. И родители жаловались на это. А теперь я понимаю, что выпускной — это не для нас, это для родителей, для семьи. Тогда я поступил эгоистично, сейчас хочу исправиться.

Когда я мечтал о России, я представлял Красную площадь, Храм Христа Спасителя, Храм Василия Блаженного — и сейчас я учусь буквально в ста пятидесяти метрах от Красной площади, на Ильинке.

Но это проблема — я осуществил мечту о России, а другую мечту пока не нашел. Точнее мечты есть, но они не такие масштабные, как путешествие в Россию.